Владимир Бенедиктов - Перед бокалами

Кубки наполнены. Пена, как младость,
Резвится шумно на гранях стекла. 
Други! Какая ж внезапная радость
Нас на вакхический пир собрала? 

Радость? - О нет! Если б с горнего неба
Луч её в сердце случайно запал - 
Прочь все напитки, хотя бы нам Геба
Вышла поднесть олимпийский фиал! 
Прочь! Не хотим! Оттолкнём её дружно! 
Радостью дух наш да полнится весь! 
Двух упоений сердцу не нужно; 
Вкусу обидна преступная смесь. 
Если ж кто может струёй виноградной, 
Бурно - кипящей и искристо - хладной, 
Радость усилить и, грудь пламеня, 
Сердцу подбавить вящую сладость, - 
Други! То бедная, жалкая радость; 
Радость такая - горю родня. 

Кубки высокие, полны шипенья, 
Блещут, - и круг умножается наш. 
Други! Ужели в бедах утешенья
Ищем мы ныне на празднике чаш? 
Нет! - лютой горести зуб всегрызущий
Душу терзал бы средь оргии пуще. 
Духа в печали вино не свежит: 
Злая настигнет и злобно укусит, 
Если кто в битве с судьбиною трусит
И малодушно за чашу бежит. 
Сердцу покоя вином не воротишь: 
Горе увидишь и в самом вине; 
С каждою каплею горе проглотишь, 
Выпьешь до капли, а горе на дне. 
Над ж кто в страхе над жизненным морем
Дух врачевал свой кипучим клико, - 
Други, поверьте, тот хвастал лишь горем, 
Скорби не знал, не страдал глубоко. 

нет! Мы не в радости, мы и не в горе
Действуем видно в сём дружном соборе: 
Жизнь мы сухую сошлись окропить
и потому равнодушно, спокойно, 
Так, как мужам средь беседы пристойно, 
Будем степенно, обдуманно пить!

1847