"Я не хочу - не могу -
и не умею Вас обидеть."
Так из дому, гонимая тоской,
- Тобой! - всей женской памятью, всей жаждой,
Всей страстью - позабыть! - Как вал морской,
Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.
О вспененный высокий вал морской
Вдоль каменной советской Поварской!
Над дремлющей борзой склонюсь - и вдруг -
Твои глаза! - Все руки по иконам -
Твои! - О, если бы ты был без глаз, без рук,
Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!
И, приступом, как резвая волна,
Беру головоломные дома.
Всех перецеловала чередом.
Вишу в окне. - Москва в кругу просторном.
Ведь любит вся Москва меня! - А вот твой дом...
Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.
И пятилетний, прожевав пшено:
- "Без Вас нам скучно, а с тобой смешно"...
Так, оплетенная венком детей,
Сквозь сон - слова: "Боюсь, под корень рубит -
Поляк... Ну что? - Ну как? - Нет новостей?"
- "Нет, - впрочем, есть: что он меня не любит!"
И, репликою мужа изумив,
Иду к жене - внимать, как друг ревнив.
Стихи - цветы - (И кто их не дает
Мне за стихи?) В руках - целая вьюга!
Тень на домах ползет. - Вперед! Вперед!
Чтоб по людскому цирковому кругу
Дурную память загонять в конец, -
Чтоб только не очнуться, наконец!
Так от тебя, как от самой Чумы,
Вдоль всей Москвы - ....... длинноногой
Кружить, кружить, кружить до самой тьмы -
Чтоб, наконец, у своего порога
Остановиться, дух переводя...
- И в дом войти, чтоб вновь найти - тебя!
17 - 19 мая 1920
