Бенедикт Лившиц - Сентиментальная секстина

Он угасал в янтарно-ярком свете.
 Дневное небо, солнечный виссон.
 Земля в цвету, властительные сети
 Земной весны — в мечтательном поэте
 Не пробуждали песен. Бледный, он
 Всегда был замкнут в свой любимый сон.
 
 Когда-то близкий, невозвратный сон:
 В колеблющемся сумеречном свете—
 Заглохший сад, скамья, она и он.
 Молчание. Предчувствия. Виссон
 Поблекших трав. На ней и на поэте —
 Плакучей ивы пепельные сети.
 
 И чьи-то руки—сладостные сети—
 Его влекут в любовный тихий сон.
 Старинная легенда о поэте
 И девушке, забывших все на свете,
 Отвергнувших и пурпур и виссон!
 Безмолвный сод, где лишь она и он!
 
 Мечты, мечты!.. Как рыбарь сказки, он
 Проспал улов. и разорвались сети,
 И он глядит: идет ко дну виссон
 Златых чешуи, и тает, тает сон
 В безжалостном янтарно-ярком свете:
 Проклятье дня почиет на поэте.
 
 Увы, нельзя все время о поэте
 Грустить и ждать: когда, когда же он
 Поймет тебя?.. Нельзя в вечернем свете,
 Сквозь тонкие, как паутина, сети
 Глядеться вечно в свой заветный сон,
 Где—ложе страсти, пурпур и виссон.
 
 Шурши, осенний царственный виссон,
 Нашептывай секстину о поэте.
 Ушедшем в свой любимый давний сон,
 В забытый сад, где грустно бродит он,
 Больной поэт, где чуть трепещут сети
 Плакучих ив, застывших в сером свете.
 
 При свете дня и пепел, и виссон,
 И сети ив, и строфы о поэте
 Смешны, как он, но это—вещий сон.
 
 1910