Максимилиан Волошин - Серенький денек

Грязную тучу тошнило над городом.
Шмыгали ноги. Чмокали шины. 
Шоферы ругались, переезжая прохожих. 
Сгнивший покойник с соседнего кладбища 
Во фраке, с облезшими пальцами, 
Отнял у девочки куклу. Плакала девочка. 
Святая привратница отхожего места 
Варила для ангелов суп из старых газет: 
- Цып, цып, цып, херувимчики... 
Цып, цып, цып, серафимчики... 
Брысь, ты, архангел проклятый, 
Ишь, отдавил серафиму 
Хвостик копытищем... 
А на запасных путях 
Старый глухой паровоз 
Кормил жаркой чугунной грудью 
Младенца-бога. 
В яслях лежала блудница и плакала. 
А тощий аскет на сносях 
Волосатый, небритый и смрадный, 
В райской гостиной, где пахло 
Духами и дамской плотью, 
Ругался черными словами, 
Сражаясь из последних сил 
С голой валлотоновой бабой11 
И со скорпионами, 
Ухватившими серебряной лапкою сахар. 
Нос в монокле, писавший стихи, 
Был сораспят аскету, 
И пах сочувственно 
Пачулями и собственным полом. 
Медведь в телесном трико кувыркался. 
Райские барышни 
Пили чай и были расстроены. 
А за зеркальным окном 
Сгнивший покойник во фраке, 
Блудница из яслей, 
Бог паровозный 
И Божья матерь, 
Грустно мешая ногами навозную жижу 
Шли на запад, 
К желтой сусальной звезде, 
Плясавшей на небе. 
  
10 декабря 1915