Библиотека русской поэзии
Главная » Список стихов автора

Даниил Андреев - Александру Блоку

Никогда, никогда
          на земле нас судьба не сводила:
Я играл в города
          и смеялся на школьном дворе,
А над ним уж цвела,
          белый крест воздевая, могила,
Как два белых крыла
          лебедей на осенней заре.

Но остались стихи -
          тонкий пепел певучего сердца:
В них-душистые мхи
          и дремучих болот колдовство,
Мгла легенд Гаэтана,
          скитанья и сны страстотерпца,
Зов морей из тумана
          Арморики дальней его.

И остались еще -
          хмурый город, каналы и вьюги,
И под снежным плащом
          притаившиеся мятежи,
И безумный полет
           под луною в двоящемся круге
Сквозь похмелье и лед
           к цитаделям его госпожи.

В год духовной грозы,
           когда звал меня плещущий Город,
Я за этот призыв
           первородство души предавал,
В парках пела пурга,
           в пустырях завихрялась падора,
И я сам те снега
           в безутешной тоске целовал.

По сырым вечерам
           и в туманные ночи апреля
Этот город - как храм
           Деве Сумрака был для меня,
Его улицы - рака
           реликвий и страстного хмеля,
Волны дивного мрака
           с танцующей пеной огня.

Околдован, слепим,
           лишь каменья у ног разбирая,
За пожары и дым
           сатанинского царства ее
Был отдать я готов
           бриллианты небесного рая,
Ожерелье миров
           и грядущее всебытие.

С непроглядных окраин
           преступленье ползло, и доныне
Нерассказанных тайн
           не посмею доверить стиху...
Но уже скорлупа
           зашуршала под ветром пустыни,
Зазмеилась тропа
           к непрощающемуся греху.

И, как горькая весть
           от него - незнакомого брата,
Проходившего здесь
           и вкусившего смерть до меня,
Мне звучал его стих
           о сожженье души без возврата,
О ночах роковых
           и о сладости судного дня.

В этот год я познал
           волшебство его музыки зимней,
Ее звучный металл,
           черный бархат и нежную синь;
Он все чувства мои
           поднимал до хвалебного гимна,
Ядом муз напоив
           эту горькую страсть, как полынь.

И, входя в полумрак
           литургией звучащего храма,
У лазурных лампад
           я молился и верил, как он,
Что лучами их - знак
           посылает Прекрасная Дама, -
Свой мерцающий взгляд
           через дымные ткани времен.

- Бунт иссяк и утих.
           Но никто в многошумной России
Не шептал его стих
           с большей мукой, усладой, тоской,
Не любил его так
           за пророческий сон о Софии
И за двойственный знак,
           им прочтенный в пурге городской.

Проносились года.
           Через новый всемирный пожар мы
Смену бед и труда
           проходили вседневно. А он?
К чьим нагим берегам
           откачнул его маятник кармы?
По каким пустырям
           непонятных пространств и времен?

Мой водитель! мой брат,
           пепелящим огнем опаленный!
Ту же ношу расплат
           через смертную несший межу!
Наклонись, облегчи
           возжиганье звезды нерожденной
В многовьюжной ночи,
           сквозь владычество чье прохожу!

Ты теперь довершил
           в мире новом свой замысл певучий,
Кручи бездн и вершин
           сотворенной звездой осветя, -
Помоги ж - вихревой
           опыт сердца влагать мне в созвучья,
Ты, Душе Мировой
           возвращенное смертью дитя.

Чтобы копоть греха
           не затмила верховного света
Здесь, в лампаде стиха,
           в многогранном моем хрустале,
Помоги мастерству -
           безнаградному долгу поэта,
Закрепи наяву,
           что пылало в сновидческой мгле!

Ради имени Той,
           что светлей высочайшего рая,
Свиток горестный твой
           как святое наследство приму,
Поднимаю твой крест!
           твой таинственный миф продолжаю!
И до утренних звезд
           черной перевязи
                     не сниму.

1950