Владимир Бенедиктов - Грехопадение

В красоте, от праха взятой,
Вдохновенным сном объятой, 
У разбега райских рек
Почивал наш прародитель - 
Стран эдемских юный житель - 
Мира новый человек. 
Спит; - а творческого дела
Совершается добро: 
Вынимается из тела
К сердцу близкое ребро; 
Пышет пламень в нем священной, 
И звучит небесный клир, 
И на свет из кости бренной
Рвется к жизни новый мир, - 
И прекрасного созданья
Образ царственный возник: 
Полный райского сиянья
Дышит негой женский лик, 
И власы текут и блещут, 
Ясны очи взоры мещут, 
Речью движутся уста, 
Перси жизнию трепещут, 
В целом свет и красота. 

Пробудись, супруг блаженный, 
И прими сей дар небес, 
Светлый, чистый, совершенный, 
Сей венец земных чудес! 
По предвечному уставу
Рай удвоен для тебя: 
Встань! и черпай божью славу
Из двойного бытия! 
Величай творца хвалою! 
Встань! Она перед тобою, 
Чудной прелестью полна, 
Новосозданная дева, 
От губительного древа
Невкусившая жена! 

И он восстал - и зрит, и внемлет... 
И полн святого торжества
Супругу юную приемлет
Из щедрой длани божества, 
И средь небесных обаяний, 
Вполне блаженна и чиста, 
В цветах - в морях благоуханий
Ликует райская чета; 
И все, что с нею населяет
Эдема чудную страну, 
С улыбкой радостной взирает
На светозарную жену; 
Звучит ей гимн семьи пернатой; 
К ней, чужд кровавых, хищных игр, 
Подходит с маской зверь косматой - 
Покорный волк и кроткий тигр, 
И, первенствуя в их собранье, 
Спокойный, величавый лев, 
Взглянув на новое созданье, 
Приветственный подъемлет рев, 
И, видя образ пред собою
С венцом бессмертья на челе, 
Смиренно никнет головою
И стелет гриву по земле. 
А там украдкою на Еву
Глядит коварная змея
И жмется к роковому древу, 
В изгибах радость затая; 
Любуясь женскими красами, 
Тихонько вьется и скользит, 
Сверкая узкими глазами
И острым жалом шевелит. 

Речь змеи кольцеобразной
Ева внемлет. - Прельщена
Сладким яблоком соблазна, 
Пала слабая жена. 
И виновник мирозданья, 
Грянув гневом с высоты, 
Возложил венец страданья
На царицу красоты, 
Чтоб она на грех паденья, 
За вкушенный ею плод, 
Все красы и все мученья
Предала в позднейший род; 
И караются потомки: 
Дверь небесного шара
Заперта для вас, обломки
От адамова ребра! 
И за страшный плод познанья - 
С горькой участью изгнанья
Долю скорби и трудов
Бог изрек в громовых звуках
Для рожденных в тяжких муках
Ваших горестных сынов. 
Взмах руки своей заносит
Смерть над наших дней
И серпом нещадным косит
Злак невызревших полей. 
Мерным ходом век за веком
С грузом горя и забот
Над страдальцем - человеком
В бездну вечности идет: 
На земле ряды уступов
Прах усопших намостил; 
Стал весь мир громадой трупов; 
Людям тесно от могил. 

Но с здесь - в краю изгнанья - 
Не покинул смертных бог: 
Сердцу светоч упованья
В мраке скорби он возжет, 
И на поприще суровом, 
Где кипит и рыщет зло, 
Он святит венком терновым
Падшей женщины чело; 
Казнью гнев свой обнаружа
И смягчая правый суд, 
Светлый ум и мышцы мужа
Укрепляет он на труд, 
И любовью бесконечной
Обновляя смертных род, 
В дольней смерти к жизни вечной
Указал нам переход. 
Он открыл нам в край небесный
Двери царственные вновь: 
Чей пред нами образ крестный
В язвах казни за любовь? 
Это бог в крови распятья
Прекращает смерти пир, 
Расторгает цепь проклятья
И в кровавые объятья
Заключает грешный мир!

1839