Владимир Бенедиктов - К ней же

Прекрасная! ты покидаешь нас,
Вновь улететь ты в край готова дальний, 
И близок он - неотразимый час, 
Когда приму я твой завет прощальный, 
Когда еще в немой груди моей
Уснувшее мученье встрепенется
И у давно исплаканных очей
Еще слеза кипучая найдется! 
Скажи: зачем от родины святой
Ты свой полет к чужбине устремила? 
Или тебя природы красотой
Та пышная страна обворожила? 
Цветущ тот край: там ясен неба свод, 
Тяжел и густ на нивах колос чудной
Цветы горят, и рдея, сочный плод
Колышется на ветке изумрудной; 
Но жизнь людей и там омрачена: 
В природе пир, а человек горюет, 
И, кажется, пред страждущим она
Насмешливо, обидно торжествует! 
О, не гонись за солнцем той страны! 
Его лучи не возрождают счастья; 
А здесь тебе средь вечного ненастья
Хоть отпрыски его сохранены. 

Любовь? - О нет; не страстное желанье
Тебя зовет к далеким берегам, 
Не пыл души, не сердца трепетанье... 
Что было здесь не обновится там! 
Здесь ты жила и негой и любовью, 
Здесь вынесла сердечную грозу, 
И тайную полночную слезу
Девичьему вверяла изголовью; 
Здесь было все... Напоминать ли мне, 
Чего забыть душа твоя не может? 
Нет! не любовь твой ангельский полет
С родных брегов направила к чужбине; - 
Суровый долг - так, он тебя зовет, 
И ты летишь, покорная судьбине. 
Тебя не взрыв причудливой мечты
Туда влечет, но воля проведенья; 
Не прихотью блестят твои черты, 
Но кротостью священного терпения. 
Ты счастья там не мыслишь отыскать; 
Надежды нет в твоем унылом взоре, - 
Нет, спешишь, чтоб снова там обнять
Тебе в удел назначенное горе. 

Лети! лети! - Страдая и любя, 
И на земле твоим блистая светом, 
Я не дерзну, желанная, тебя
Удерживать предательским советом. 
Свят жребия жестокий приговор: 
Пусть надо мной он громом раздается! 
прости! - Тебя лишается твой взор, 
С моей душой твой образ остается! 
И о тебе прекрасная мечта - 
Она со мной, - она не отнята, 
И надо мной горя лучом спасенья, 
Она мне жизнь, мой ангел вдохновенья; 
И в миг, когда заслышу горный клир
И грудь мою взорвет порыв могучий, 
Она, гремя, изыдет в божий мир
В живом огне серебряных созвучий!

1838