Зинаида Гиппиус - Родина

В темнице сидит заключенный
 Под крепкою стражей,
Неведомый рыцарь, плененный
 Изменою вражей.

И думает рыцарь, горюя:
 'Не жалко мне жизни.
Мне страшно одно, что умру я
 Далекий отчизне.

Стремлюся я к ней неизменно
 Из чуждого края
И думать о ней, незабвенной,
 Хочу, умирая'.

Но ворон на прутья решетки
 Садится беззвучно.
'Что, рыцарь, задумался, кроткий?
 Иль рыцарю скучно?'

Тревогою сердце забилось,
 И рыцарю мнится -
С недоброю вестью явилась
 Недобрая птица.

'Тебя не посмею спугнуть я,
 Ты здешний,- я дальний...
Молю, не цепляйся за прутья,
 О, ворон печальный!

Меня с моей думой бесплодной
 Оставь, кто б ты ни был'.
Ответствует гость благородный:
 'Я вестником прибыл.

Ты родину любишь земную,
 О ней помышляешь.
Скажу тебе правду иную -
 Ты правды не знаешь.

Отчизна тебе изменила,
 Навеки ты пленный;
Но мира она не купила
 Напрасной изменой:

Предавшую предали снова -
 Лукаво напали,
К защите была не готова,
 И родину взяли.

Покрыта, позором и кровью,
 Исполнена страха...
Ужели ты любишь любовью
 Достойное праха?'

Но рыцарь вскочил, пораженный
 Неслыханной вестью,
Объят его дух возмущенный
 И гневом, и местью;

Он ворона гонит с укором
 От окон темницы...
Но вдруг отступил он под взором
 Таинственной птицы.

И снова спокойно и внятно,
 Как будто с участьем,
Сказал ему гость непонятный:
 'Смирись пред несчастьем.

Истлело достойное тленья,
 Все призрак, что было.
Мы живы лишь силой смиренья,
 Единою силой.

Не веруй, о рыцарь мой, доле
 Постыдной надежде.
Не думай, что был ты на воле
 Когда-либо прежде,

Пойми - это сон был свободы,
 Пускай и короткий.
Ты прожил все долгие годы
 В плену, за решеткой.

Ты рвался к далекой отчизне,
 Любя и страдая.
Есть родина, чуждая жизни,
 И вечно живая'.

Умолк... И шуршат только перья
 О прутья лениво.
И рыцарь молчит у преддверья