Аполлон Коринфский - Из осенних набросков

Сегодня целый день бродил я по лугам,
С двустволкою в руках... Знакомые картины
Мелькали предо мной... Пестрели здесь и там
Усадьбы серые: дымилися овины
На гумнах у крестьян; по берегу реки
Ютилось на горе село с убогим храмом;
Паслись по озимям стада-особняки;
Обманывая глаз, на горизонте самом
Зубчатою стеной вставал сосновый бор,
И летом, и зимой хранящий свой убор...
На всем заметен был истомы грустной след...
Угрюм, печален вид природы сиротливой
Осеннею порой, - а всё ж иной поэт
Найдет ее подчас и пестрой, и красивой!..
Его пленит собой узорная гряда
Курчавых облаков на бледном небосводе,
Излучина реки; быть может, иногда
И самая печаль, разлитая в природе...
Она его душе мечтательной сродни:
В ней - отголосок дум, желаний и волнений,
Она исполнена тревоги, как они,
Она таинственна, как своенравный гений
Певца-художника... Невидимая нить
Привязывает к ней природы властелина,
И - с ней наедине - способен он забыть
Минуты горькие, часы тупого сплина,
Обиду кровную, лишений тяжкий гнет,
Измену женщины, грядущих дней тревогу, -
Его упавший дух невольно оживет,
Больная мысль найдет желанную дорогу...
Куда ни кинет он пытливо грустный взгляд -
Мелькают образы, плывут живые тени;
Повеет ветерком - неслышно налетят
Все спутники его минутных вдохновений;
Тут рифмы звонкие ласкают чуткий слух,
Здесь строфы мерные сплетают ряд созвучий,
А там - растет мотив... И вмиг воспрянет дух,
И сердце застучит, и стих готов летучий...
...Так вот и я с утра до вечера бродил
По берегам реки, среди родной природы...
Забывши о ружье, нередко я следил
За стаей вольных птиц, прорезывавших своды
Тяжелой мантией нависших облаков,
Терявшихся вдали, в таинственном просторе;
И крикнуть был порой, смотря им вслед, готов:
"Снесите мой привет за радужное море!.."
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Лишь поздним вечером вернулся я домой,
С пустою сумкою, измученный, усталый...
Казался город мне огромною тюрьмой,
И грудь была полна тоскою небывалой;
Душа опять рвалась от каменных громад
На волю, на простор... А сердце в песню муки,
В больную песнь любви, слагало наугад
Природой серою подсказанные звуки...

6 октября 1890